Меня же свет убьёт!

Сорвалась с дивана, на котором я лежала в неудобной позе, да ещё как в кокон завёрнутая в толстое одеяло.

Всё тело затекло!

В итоге я рухнула на пол, создав столько шуму, будто тут пробежало стадо неудовлетворённых девиц.

Лёжа на прохладном полу и в тени, я уронила голову и снова застонала.

Голова и тело, казалось, налились свинцом, а каждое движение отдавало болью.

Я попыталась вспомнить, что произошло после того как с Петросом распила бутыль хрумги, но мне так и не удалось воскресить в памяти события вчерашнего вечера. Последнее что помнила это разговор о ведьмах, повешенье и предложение выпить ещё.

И всё, дальше провал. Темнота. Мрак. Амнезия.

Да какого хрена?!

Я никогда не напивалась до беспамятства! Никогда! Пить до состояния «свинья» — это не про меня!

Прохладный пол напрочь отбивал желание подниматься, куда-то идти и что-то делать. Но надо вставать и искать Петроса. Надеюсь, мы ничего с ним не натворили?

Потёрла виски, а после приняла вертикальное положение и тяжело вздохнула.

Тошнота, слава богу, отсутствовала. Но общее состояние было такое, будто меня пропустили через мясорубку, а потом ещё насадили на вилы и сунули в кипящий котёл.

В общем, гадость, а не самочувствие.

Что-то не помню я времена, когда бы так отвратительно себя чувствовала.

Потом выбралась из плена душного одеяла и замерла. Понимание того, что сижу в одном нижнем белье, пронзило моё сознание, словно электрический разряд.

— А вот это уже плохо. Очень плохо, — хрипло произнесла не своим голосом.

Избегая резких движений, огляделась: бежевые стены, большое окно, стеллаж с книгами, диван, одно кресло и всё — эта скромная, но опрятная комната точно мне не принадлежала. Это была гостиная Петроса.

— О! Доброе утро, Ольга! Как спалось? — раздался жизнерадостный голос только что упомянутого в мыслях завхоза.

Он был противно бодр, свеж и радовался новому дню.

— Не думаю, что для меня оно доброе, — произнесла с кислой миной и снова укуталась в одеяло. — Что вчера произошло? Я не помню, как разделась и как оказалась на диване. Надеюсь, мы не…

Глаза у Петроса стали как два блюдца, если не больше. Он покраснел, как молодая девица и выдохнул скороговоркой:

— Что ты! Как могла так подумать! Я приличный человек! Ты после четвёртой рюмки самым бесстыжим образом вырубилась и растеклась на столе, громко храпя! Я тебя перенёс на диван, хотел в одежде и оставить, но ты вдруг проснулась и возмутилась. Сказала, что спать в одежде — дурной тон и сама с себя всё сняла. Вон твоя одежда, на кресле. Я всё аккуратно сложил. Твои вещи, уменьшенные, в карманах так и лежат. Я ничего не трогал!

— Всё-всё-всё! Я поняла! — остановила его поток речи. — Прости, что дурно подумала, просто у меня такое впервые, чтобы я вырубилась…

— Хрумга иногда по-разному действует. Видать в твоей жизни мало радости, — сделал заключение Петрос.

— Её в моей жизни станет ещё меньше, если ты не поможешь мне избавиться от головной боли. И пить ужасно хочется.

— Сейчас принесу тебе против похмелья одно средство. Правда, оно очень противное на вкус и запах, но зато действует сразу. А потом пойдём в столовую. Сегодня нас, наконец, нормально покормят, да и познакомлю тебя со всем преподавательским составом, там маг по бытовой магии как раз будет. Договорюсь, чтобы твои апартаменты привёл в порядок. Потом к ректору проведу и всё. Я вернусь к своим делам, а у тебя будут свои. А завтра начнётся «веселье».

— Адепты вернутся?

— Они, родные, чтоб век их не видать.

Он пошуршал на кухне и принёс мне стакан с коричневой бурдой консистенции кисель.

Мда, запах и правда, тот ещё. Пахло протухшими яйцами.

Фу-у-у-у!

Но я стоически взяла себя в руки, зажала нос и в три глотка влила в себя эту гадость.

Проглотить оказалось сложнее.

Но в итоге я справилась.

— Больше никакого алкоголя, — сказала больше сама себя и принялась одеваться.

Петрос как джентльмен отвернулся.

Глава 11

Ольга

В столовой атмосфера была под стать моему настроению. Преподаватели, руководители и прочий персонал были мрачнее самых мрачных туч.

Сама столовая выглядела… как столовая любого недорогого кафе, рассчитанного на огромное количество человек.

Помещение было просто гигантским.

Я заметила, что входов несколько.

Неудивительно.

Тут пока до раздачи дойдёшь, а потом до столика, успеешь постареть и сыграть в ящик.

Столы были обычными: тусклого коричневого цвета и деревянные. Но столешницы не массивные, а довольно тонкие. Видимо, экономят дерево по причине частых драк?

А вот столы для преподавателей порадовали — массивные, добротные, из тёмного дерева.

Стулья тоже отличаются: больше похожи на тронные и с мягкими сидушками.

А вот стулья для адептов были… эм, и не стульями даже, а табуретками. Но сочувствия к детям я не испытала.

Расстановка столов и табуретов больше похожа на хаотично разбросанное нечто. Куда бросили, там и осталось.

А вот для нас место было определено чётко в стороне от всей адептской братии и поближе к линии раздачи.

Очереди не было. Это понятно. Все итак уже сидели за столом, и вяло жевали.

Сотрудников академии навскидку было около двадцати человек.

Что ж, познакомимся.

Но сначала еда.

И она меня порадовала.

Запахи были такие, что мммм… Я едва слюной не изошлась, пока выбирала из многообразия яств на завтрак.

Денежки у меня теперь есть. Личный академический счёт открыт, могу не переживать за материальную сторону своей новой работы.

Тут было самообслуживание.

Поваров не видно, официантов или уборщиков тоже.

Взяли мы с Петросом по подносу и набрали еды.

Петрос скромно взял овсяную кашу, сваренную на воде, пирожок с капустой и компот.

Покосилась на него и сказала:

— Что-то вы скромны с утра, мой друг.

— Будешь тут не скромным, — усмехнулся завхоз. — Еда хорошая в академии, но очень дорогая. Тиранский никак не может выбить у министерства субсидии на бесплатное питание хотя бы для преподавателей и тех адептов, у кого нет богатой родни.

О как. Не думала, что в магическом мире могут быть настолько похожие социальные проблемы.

— Вы вчера угостили меня обалденной хрумгой с закуской. Да и вообще, приютили, а не бросили на произвол судьбы, возитесь со мной, как с бедной родственницей, хотя у вас наверняка свои дела есть. А я добро всегда помню. Поэтому, господин Петрос, я вас сегодня в течение всего дня угощаю. Берите всё, что действительно хотите, а не то, что подешевле.

Петрос густо покраснел. Открыл было рот, чтобы возразить, но наткнулся на мой острый взгляд, что отказа я не приму и вообще обижусь. За добро всегда нужно платить добром.

Дедусь захлопнул рот и невозмутимо отставил свой завтрак, взял другой поднос — двухъярусный, как у меня, и набрал уже совсем других блюд. И немало: омлет с беконом; тарелку куриного супа; нарезку из овощей с сыром; какой-то капустный салат и салат из морепродуктов; три разных фрукта; не забыл и про десерт. Из напитков помимо компота, он налил себе ещё кофе с сиропом.

Потом он посмотрел на меня, мол, ничего? Можно?

Я радостно кивнула.

У меня даже сомнений не возникло ахнуть и сказать, чтоб не борзел.

Наоборот, порадовалась, что Петрос не стал мяться и строить из себя гордую нищету.

И вообще, раз я заместитель ректора, придётся мне озаботиться этими самыми субсидиями, и узнать ещё и о других проблемах академии, и попробовать перетереть на животрепещущие денежные темы с министрами Тёмной Империи.

Но это потом, когда в курс дела введут и если детки не прибьют. Но второе вряд ли.

Я тоже водрузила на оба яруса еды столько, что кажется, лопну.

Не лопну, всё съем.

Я была в этом абсолютно уверена.